ПРЕМЬЕРА………

Перед грозой

…Воздух раскаленный. Дышать нечем. Ощущение удушья. Как перед грозой… 16 сентября в Театре юного зрителя состоится премьера спектакля “Гроза” по пьесе А. Островского. Режиссер Владимир ЗОЛОТАРЬ.



“В этой пьесе достаточно много смешного, ведь это история о людях, которые хотят счастья друг для друга и знают, как его достичь, но при этом патологически не дают жить друг другу, — говорит режиссер. — Костюмы в спектакле будут вневременные, но в целом — обрисована эпоха Островского. Важнее то, что пьеса очень сильно отражает сегодняшний день и показывает, насколько эгоцентричен мир, в котором соседи всегда точно знают, как надо жить другим, но не могут разобраться со своей жизнью”.

Взгляд на известную со школы пьесу Островского будет трагикомический. И, безусловно, Владимир Александрович ставит спектакль обо всех нас. Сегодняшних.

Но ситуация для нижегородского театра нынче в большей степени похожа не на трагикомедию, а на жесткую драму. Осенью Золотарь вступит в новую должность и не в Нижнем Новгороде: Владимир Александрович принял приглашение стать художественным руководителем пермского драматического Театра-Театра, сказав в одном из пермских изданий, что его “нижегородская история отыграна…”

Можно поспорить с режиссером: мол, спектаклей в театре им поставлено мало, что актерская труппа хочет с ним работать и работать, что зрители ждут его спектаклей, всякий раз зная, что это будет театральное событие. Что, в конце концов, далеко не все творческие ресурсы исчерпал Золотарь в Нижнем.

Но все это бессмысленно. Бессмысленно с того самого момента, когда в ТЮЗ худруком был назначен Виктор Симакин. Да, тогда большая часть коллектива театра восстала против третьего “пришествия” Виктора Алексеевича, объявив голодовку. “Отстояв” Золотаря. Но, видимо, это было начало конца. В режиме двух трупп, расколотый на две неравные части, театр не сможет существовать. Это было понятно с самого начала. “Препарирование” театра продолжалось весь прошлый сезон.

Ситуацию замяли. О, мягко сказать, странных условиях существования главного режиссера в ТЮЗе молчали.

Да, в нашем городе не будут “холить и лелеять” молодых талантливых востребованных режиссеров. Нашему городу они не нужны. И это уже факт. Театр комедии, театр драмы работают без главных режиссеров. Присоединится ли к ним ТЮЗ? Вопрос открытый.

В июне прошел круглый стол, который был посвящен, по сути, общей театральной ситуации в Нижнем Новгороде. Владимир Золотарь также принял участие во встрече неравнодушной театральной общественности:

— Есть простой способ разрешить театральную ситуацию в Нижнем Новгороде: надо закрыть все большие сцены, разогнать большие труппы. Режиссерам дать возможность набрать новые труппы в количестве 5—10 актеров. И заниматься камерным искусством. Все. И такие разговоры уже велись неоднократно. Все прекрасно понимают, что большая и малая сцены это два абсолютно разных государства. Вот тогда театр сможет существовать без государственной поддержки и заниматься высоким искусством.

Говорят, что государство у нас перестало быть идеологическим? Сложно в это поверить. Государство, отказываясь от театров, обречено на вымирание. И это тоже государственная идеология. Недавно в одной из телевизионных передач услышал определение сегодняшнего строя в России (из уст тележурналиста Владимира Соловьева): чиновничий феодализм. Полностью подписываюсь. Убедился в этом на собственной шкуре и в полной мере два года назад. Вот тут мне дали понять, чей я вассал и вообще, кто у нас тут вассал, а кто нет. Но оставим за скобками ситуацию с голодовкой в ТЮЗе…

Нас сейчас призывают не говорить о деньгах, а опять же поговорить о высоком… О театральном искусстве. Можно я про деньги чуть-чуть? Мы сейчас живем в то время, когда театрам говорят: чем можем, тем и помогаем. И театр вынужден изыскивать возможности самому зарабатывать деньги. Что происходит по факту?

В ТЮЗе 800 зрительных мест. По большому счету, любой спектакль оправдает себя, если будет идти на большой сцене, но при полной наполняемости зала. Вопрос: если не “взорвалась бомба”, если не потрачено полмиллиона на рекламу — причем это тоже не гарантия, если еще что-то эдакое не произошло, сколько у меня шансов ежедневно регулярно собирать полные залы? “Король Лир” в этом сезоне прошел не три, а два раза. Почему? За несколько дней до спектакля мне сказали, что продано чуть больше ста билетов. Играем? Нет! Сейчас меня уже мало волнуют причины: почему не проданы билеты. Но я не буду унижать театр, артистов, играя на сто человек. Когда у меня в этом спектакле занято 50 артистов вместе с оркестром! Не буду. Честнее снять. Понятно одно: “Король Лир” этому городу не нужен.

При этом мы всегда продадим все билеты на любой детский утренник. На любой! Независимо от качества! Вот в чем беда. И не только Нижнего Новгорода. Питерский ТЮЗ. Им не надо продавать ни один свой спектакль. Потому что спектакль “Белоснежка” будет продан по всем детским садам и школам. Будет продан, каким бы чудовищным он ни был! И ни один учитель ничего не скажет по этому поводу. Если голый артист на сцене — скажут, а если это чудовищные кривляния артистов, которые уже “остограммились” в буфете — не скажут. Все тихо и бессобытийно. И это вполне устраивает власть. Чем меньше событий, тем лучше.

Честно признаюсь, ни на миг я не мог предположить, раздевая на три минуты Шарикова в своем спектакле “Собачье сердце”, причем все сделал так, чтобы там вообще ничего не было видно, что один из нижегородских телеканалов будет проводить опросы среди зрителей на этот счет: морально это или аморально! О чем мы говорим? И всем хорошо известно, что почти сразу же после подобных опросов на этом же канале в выходные дни идет такая эротика… Там можно. В спектакле нельзя. И неважно, зачем это сделано, как это сделано, что спектакль по роману Булгакова “Собачье сердце” не для детей. Рано детям смотреть “Собачье сердце”. Не поймут они. Но это все не имеет значения.

Мы говорим о театральных прорывах. Прорыв это прекрасно. Но, друзья-коллеги, прорыв театра, не одного спектакля, а театра в целом, зависит от множества вещей. И это очень хорошо подготовленная вещь. И прежде всего это весь коллектив театра: режиссеры, актеры, художники, театральные менеджеры… Необходимо, чтобы эта театральная команда сложилась. А для этого нужны определенные ресурсы. Актер может какое-то время играть на энтузиазме, а потом он уходит… А потом уходит второй, третий. И нет коллектива. Он еще сложиться не успел, а его уже нет. Пример ТЮЗа. В прошлом сезоне из театра ушел молодой интересный перспективный артист Алексей Манцыгин. Ему негде жить, зарплаты хватало на две недели. А он молодой. Ему семьей пора обзаводиться. Он уехал в Омск. Там “хорошо кормят”. В следующем сезоне хотят уйти еще двое артистов. И у меня рухнет репертуар! Я после Манцыгина его полсезона восстанавливал, а сейчас его вообще невозможно будет восстановить. О каком прорыве мы говорим?!

Мы вспомнили Пермь? Кто-то сказал, что там финансирование театра в два раза больше, чем у нас? Я уже сейчас вам точно могу сказать, что не в два раза. Постановочные расходы в Перми значительно больше, чем весь бюджет нашего театра, включая зарплаты, услуги ЖКХ и постановочные в том числе, которых у нас почти нет. Это не в два раза. Значит все-таки бывает разное отношение власти к театру. На Алтае произошел анекдотичный случай. В областную драму пришел губернатор. И один из актеров уже с таким отчаянием его спрашивает: а вам театр нужен? Губернатор на несколько секунд задумался и ответил: вообще-то я больше футбол люблю… И все понятно!

Пока мы будем терять кадры, а Москва-то рядом, мы постоянно будем находиться в состоянии реанимации театра. У нас вообще театр в состоянии реанимации. Прорывы в такой ситуации невозможны.

Так что, если мы хотим что-то сделать, надо закрыть все большие сцены. Это очень затратная вещь. А дальше начинается цепная реакция. Мы должны заниматься чистой коммерцией. Выпускать по 15 комедий в сезон. И тратить на них 15 копеек. И я видел в России театры, которые пытались жить по такой схеме. Прекрасные академические театры гибли! Потому что проходит сезон-другой, и они удивляются: профессионально поставленный острый интересный умный спектакль по Шекспиру списывается через полсезона. А зритель это уже не может смотреть! Это для него уже сложное зрелище! Ему Куни подавай. И происходит это моментально!

Однажды после просмотра отвратительного спектакля в Питере моя мама сказала: мне всегда казалось, что театр должен поднимать обывателя до уровня Шекспира, а не опускать Шекспира до уровня обывателя. Но когда мы зарабатываем деньги, мы все начинаем именно опускать Шекспира… Потому что надо продать. Потому что отношения у нас уже купли-продажи. А кому надо, тот в Москву может съездить. Посмотреть спектакли и Петра Фоменко, и Сергея Женовача и многих других.

Да, можно пойти и по второму пути, не менее чудовищному: когда мы делаем вид, что нас не интересуют запросы зрителей. Вы умираете со скуки на спектакле и уходите из зала — пожалуйста, идите. Мы все равно будем нести высокое…

Решение где-то между, в чем-то третьем. Зрителя надо образовывать. Иногда насильно. Как в школе. А для этого необходимо проводить фестивали, привозить качественных гастролеров. Привезли недавно в Нижний спектакль Петра Фоменко “Пиковая дама”. Это уже старый спектакль. Молодых там играют уже пенсионного или предпенсионного возраста артисты. Спектакль уже лишен той внутренней энергии, которая в нем была раньше. Его уже невозможно смотреть. А половина зрителей, которые пришли посмотреть спектакль, и только слышали о Фоменко, скажут: ааа… понятно… так вот он какой Фоменко…

Кто покажет нашему зрителю европейский театр? Кто? Чтобы зритель понял: театр намного шире и разнообразней, чем они привыкли видеть го-да-ми! Десятилетиями. У себя дома авторитетов нет никогда. Привозят Питера Брука: “Оказывается можно и так, когда полчаса на сцене ничего не происходит… А мы привыкли, чтобы все на сцене бегали”. Привозят Марка Захарова: “Оказывается можно на сцене артистов раздевать…” А если привезти современный голландский театр?! Публика бы ахнула: оказывается и такое есть. И все это современный театр. А мы режиссера Александра Ряписова выгоняем из театра, потому что в его спектакле мат. Да, публика не насмотренная. И не только публика. Но мы и сами, порой, закрыты для нового и крайне не любопытны… За редким исключением.

Если мы будем образовывать зрителя, то это возможно в пространстве камерного театра. И за счет проведения различных фестивалей.

Театральная ситуация в Нижнем Новгороде такова, что уход из ТЮЗа такого режиссера как Владимир Золотарь воспринимается как трагедия. В то же время: театральная ситуация в Нижнем Новгороде такова, что неуход режиссера Владимира Золотаря может стать его личной творческой трагедией… И это уже страшно.

…Воздух раскаленный. Дышать нечем. Ощущение удушья. Как перед грозой… Идем все на премьеру “Грозы”. На, судя по всему, последний спектакль, поставленный Владимиром Золотарем на сцене нижегородского ТЮЗа.

Елена ВОСТОКОВА.
http://www.kurs-n.nnov.ru/05.08.2011/razdeli/teatr.html